Казалась так холодна
Луна на небе рассвета,
Когда разлучались мы.
С тех пор я не знаю часа
Грустнее восхода зари!
( Мибу-но Тадаминэ )
Сегодня - несколько необычная тема.
Как -то я писала ( в теме о тореро ) что все мы - немного испанцы! (с)
( тема - здесь: угу ... все мы - немного испанцы!
Хоть на день, на час, не правда ли?)
А сейчас напишу: все мы - немного японцы! (с)
Во всех уголках Земного Шара люди обожают так называемые японские анимашки.
( тема - здесь: угу ... все мы - немного испанцы!
Хоть на день, на час, не правда ли?)
А сейчас напишу: все мы - немного японцы! (с)
Во всех уголках Земного Шара люди обожают так называемые японские анимашки.
Читаем здесь.
В сегодняшней теме - речь об очередном анимационном сериале.
Не скажу, что я - ярая поклонница, но - увлеклась.
В сегодняшней теме - речь об очередном анимационном сериале.
Не скажу, что я - ярая поклонница, но - увлеклась.
А сейчас и - сериал - нашумевший, многими нетерпеливо ожидаемый сериал.
Steins; Gate.
«Steins;Gate (シュタインズ・ゲート Shutainzu Gēto?) is a Japanese visual novel developed by 5pb. and Nitroplus, and was released on October 15, 2009 for the Xbox 360. This is the two companies' second time collaborating together after Chaos;Head. A port to the Windows operating system on the PC was released on August 26, 2010 and a port for Sony's PlayStation Portable handheld game console was released on June 23, 2011. The game is described by the development team as a "hypothetical science ADV" (想定科学ADV Sōtei Kagaku ADV?). The gameplay in Steins;Gate follows a non-linear plot line which offers pre-determined scenarios with courses of interaction.
The story of Steins;Gate takes place in Akihabara and is about a group of friends who have customized their microwave into a device that can send text messages to the past. As they perform different experiments, an organization named SERN who has been doing their own research on time travel tracks them down and now the characters have to find a way to avoid being captured by them. Steins;Gate has been praised for its intertwining storyline and the voice actors have been commended for their portrayal of the characters. A manga adaptation of the story illustrated by Sarachi Yomi began serialization in Media Factory's Monthly Comic Alive magazine on September 26, 2009.
A second manga series illustrated by Kenji Mizuta began serialization in Mag Garden's Monthly Comic Blade on December 28, 2009. An anime adaptation aired in Japan between April 6, 2011 and September 14, 2011, with a movie adaptation greenlit. Movie will show new footage and won't be a recap, attending to a Chiyomaru Shikura's livestream. A sequel game titled Steins;Gate: Hiyoku Renri no Darling was released on June 16, 2011. A second sequel game titled Steins;Gate 8bit is set to be released on November 28, 2011.»
«Steins;Gate (яп. シュタインズ ゲート Сютайндзу Гээто?) — японский визуальный роман, созданный компаниями 5pb. и Nitroplus, действие сюжета которого разворачивается год спустя после событий, описанных в игре Chaos;Head. Версия для Xbox 360 была выпущена 15 октября 2009, а для операционной системы Windows — 26 августа 2010 года.
Первая манга-адаптация игры с иллюстрациями Сарати Ёми начала выходить с 26 сентября 2009 года в журнале Monthly Comic Alive издательства Media Factory, вторая, Steins;Gate: Bōkan no Rebellion (яп. シュタインズ・ゲート 亡環のリベリオン Shutainzu Gēto Bōkan no Reberion?), сосредоточенная на персонаже Судзухе Аманэ, с иллюстрациями Кэндзи Мидзуты — с 28 декабря 2009 года в журнале Monthly Comic Blade. Трансляция аниме-сериала по сюжету игры началась в апреле 2011 года.
История начинается 28 июля 2010 года в Акихабаре, когда студент Токийского университета Ринтаро Окабэ находит в здании Radio Kaikan, где проходила конференция по вопросам путешествия во времени, тело Курису Макисэ, одной из участниц, в луже крови. В панике он отсылает своему другу смс о произошедшем. Однако уже через несколько часов он сталкивается с Курису, рассказавшей, что её чудесное спасение связано с смс, полученной за некоторое время до начала конференции. Тогда Ринтаро понимает, что в ситуации замешаны те самые путешествия во времени.»
Бооже, сколько детей/подростков и взрослых людей посмотрели увлекательное то аниме.
А я что - рыжая?(с)
Смотрела - азартно.
Но для меня - Трень-Брени - ведь главное - музыка в сериале прозвучавшая.
А музыка, доложу вам - уникальная - бесподобная.
Главная музыкальная тема - звучащая в киношке /сериале ( к теме сюжета) - невероятная.
Я помещаю её в блоге...
Главная музыкальная тема - звучащая в киношке /сериале ( к теме сюжета) - невероятная.
Я помещаю её в блоге...
Но - так - в отрыве от сюжета сериала.
А как она мной слышится.
Невероятно грустная.
« ... such a sad yet beautiful song ...»
И стихи к теме - неслучайны.
Классическая японская поэзия.
Белым снегом замело
Хижину в горах,
И тот, кто там живет, -
Наверное, и он растает
От грустных дум.
( Мибу-но Тадаминэ.
переводчик: И. Боронина )
Мибу-но Тадаминэ.
«Мибу-но Тадаминэ.
Один из ведущих поэтов конца IX - начала Х в., принимал участие в составлении антологии "Кокинсю". Входит в число "тридцати шести бессмертных поэтов" cредневековья. Известно, что он занимал различные посты при дворе, участвовал во многих поэтических состязаниях вместе с Ки-но Цураюки и другими ведущими поэтами своего времени.Ему приписывается авторство трактата "Вака тай дзиссю" ("Десять видов вака"), который оказал большое влияние на поэтические трактаты эпохи Хэйан. Его стихи есть во многих классических антологиях, начиная с "Кокинсю". Поэзия Тадаминэ отличается проникновенной лиричностью, за что его особенно ценили поэты следующих веков, к примеру, он удостоился самой высокой оценки в трактате Фудзивара Кинто (966-1041) "Вакакухон" ("Девять разрядов вака") »
Итак.
Читаем внимательно стихи?
Слушаем, щемящую грустью-печалью, музыку?
Слушаем, щемящую грустью-печалью, музыку?
Ну и - любуемся?
Кстати, музыку - главную тему - написал известный японский композитор, он же наиграл на пианино - сюжет ( он звучит в сериале) - композитор Takeshi Abo.
Кстати, музыку - главную тему - написал известный японский композитор, он же наиграл на пианино - сюжет ( он звучит в сериале) - композитор Takeshi Abo.
«Takeshi Abo (阿保 剛 Abo Takeshi?, born January 17, 1973) is a Japanese video game composer. He was employed by KID beginning in 1990, and joined 5pb. in December 2006 after KID declared bankruptcy.»
«Takeshi Abo - GATE OF STEINER (Piano) ...
Takeshi Abo - GATE OF STEINER ( Main theme) »
(сам композитор - за пиано)
Пока в задумчивости
Дни я проводил,
Густою летнею травой
Зарос
Заброшенный мой сад.
( Мибу-но Тадаминэ.
переводчик: И. Боронина )
Густою летнею травой
Зарос
Заброшенный мой сад.
( Мибу-но Тадаминэ.
переводчик: И. Боронина )
«Takeshi Abo - GATE OF STEINER (Piano) ...
Takeshi Abo - GATE OF STEINER ( Main theme) »
Все говорят:
Весна пришла.
Я утром гору Ёсино
Окинул взглядом:
Уже затянута весенней дымкой!
( Мибу-но Тадаминэ.
переводчик: И. Боронина )
О том, что влюблён я,
Слишком рано молва
Разошлась по свету.
А ведь только глубины сердца
Озарились думой о ней.
Будто ветер осенний
Тронул струны цитры чуть-чуть...
Только слабый отзвук,
Но уже взволновано сердце
Воспоминаньем любви.
Тронул струны цитры чуть-чуть...
Только слабый отзвук,
Но уже взволновано сердце
Воспоминаньем любви.
Небеса затемнив,
Белый снег под своей пеленою
Тает в глубине.
Так сердце мое неприметно
Исходит тоской по тебе.
Белый снег под своей пеленою
Тает в глубине.
Так сердце мое неприметно
Исходит тоской по тебе.
Лишь ветер дохнет,
Покинет белое облачко
Вершину горы.
Ужель до того равнодушно,
Любимая, сердце твое!
Покинет белое облачко
Вершину горы.
Ужель до того равнодушно,
Любимая, сердце твое!
Звуки нежные лютни,
Что ветер осенний донес, -
Даже они
Только вновь пробуждают
Томленье бесплодной любви.
Что ветер осенний донес, -
Даже они
Только вновь пробуждают
Томленье бесплодной любви.
Печальнее,
Чем с жизнею самой
Расстаться, -
Проснуться,
Сна не досмотрев.
Чем с жизнею самой
Расстаться, -
Проснуться,
Сна не досмотрев.
Расстались на заре,
И лунный лик холодным
Показался. С этих пор
Нет для меня печальнее -
Рассвета...
"Весна пришла!" -
Повсюду слышу я,
А самому - не верится:
Ведь соловья
Еще не слышно!
Осеннею порой
В приюте горном
Особенно одолевает грусть.
И по ночам так часто будит
Оленя стон...
В приюте горном
Особенно одолевает грусть.
И по ночам так часто будит
Оленя стон...
Белым снегом замело
Хижину в горах,
И тот, кто там живет, -
Наверное, и он растает
От грустных дум.
Хижину в горах,
И тот, кто там живет, -
Наверное, и он растает
От грустных дум.
О, сердце бедное мое!
Оно себе все не находит места,
Как в тихой заводи вода,
Заросшая
Густой травой.
Оно себе все не находит места,
Как в тихой заводи вода,
Заросшая
Густой травой.
Пока в задумчивости
Дни я проводил,
Густою летнею травой
Зарос
Заброшенный мой сад.
Дни я проводил,
Густою летнею травой
Зарос
Заброшенный мой сад.
Едва стемнело -
Уж рассвет...
Ночь летняя!
Наверное, и слез своих
Ты не успела выплакать, кукушка!
Уж рассвет...
Ночь летняя!
Наверное, и слез своих
Ты не успела выплакать, кукушка!
Не потому ль,
Что прежняя любовь
Еще жива,
На место старое
Кукушка прилетела?
Что прежняя любовь
Еще жива,
На место старое
Кукушка прилетела?
Рукав мой,
Окрашенный в черное,
Разве не туча?
Бесконечный дождь слез
Только и льется!
( Мибу-но Тадаминэ )
Окрашенный в черное,
Разве не туча?
Бесконечный дождь слез
Только и льется!
( Мибу-но Тадаминэ )
Такая вот тема.
Необычайная.
С необыкновенной - да какое там!? - гениальной музыкой
- к сериалу/анимашке,
- к сериалу/анимашке,
которым засмотрелись/заслушались...
если не все - по Земному Шару, то - многие.
Стихи - великолепны.
Ну а живопись - японская.
Да.
Художницы - японки ( по рождению - живёт в Америке, в ЛА).
Её живопись тоже необычайна: она творит - масляными красками / графитом - на деревянных дощечках, ооочень кропотливо.
В детстве, как она сама вспоминает, любила читать manga / манга
И потому её живопись столь японско-неповторима.
Все сюжеты пропитаны необычайной грустью,
невероятной эротикой ( + лесбийские мотивы!? ),
невероятной нежностью девичьих ликов...
Вот такая тема.
Все мы неможечко - японцы(с)
Her work is both innocent and erotic. Audrey's precise technical style is at once influenced by both manga comics and Art Nouveau". »
Sometimes the girl won't cooperate. She refuses to come out. Nothing to do then but switch to another painting and bide your time. But there is a moment when, eventually, the girl arrives. "Oh, my God, she's here!" the artist will say.
At these moments, she becomes the epitome of ideal beauty to Kawasaki: confident, powerful, sexual, vulnerable. It's something to do with the lines or the shading, and it usually happens early on, when the painting is only half-finished.
It's important to tread lightly at this stage. Facial expression is subtle. One wayward line, one misapplied curve of the lip or eyelid can send the girl running, and Kawasaki will have to labor for hours to coax her back.
The girl often pouts. Sometimes she looks drugged, languid, her skin so translucent you can see the heart beating beneath it. Her eyes are big. Probably because Kawasaki, 28, was raised on the doe-eyed heroines of manga and anime.
The girl often pouts. Sometimes she looks drugged, languid, her skin so translucent you can see the heart beating beneath it. Her eyes are big. Probably because Kawasaki, 28, was raised on the doe-eyed heroines of manga and anime.
As with certain varieties of Japanese animation, Kawasaki is criticized for eroticizing very young girls. The haters take one look at her dewy, full-lipped, nubile-breasted muse entwined with other naked teenage nymphettes, and charge her with promoting pedophilia. "That's the hardest part," she says.
Occasionally, out in the real world, Kawasaki encounters people who embody her girl's essence. Kawasaki almost can't look directly at them, would never even consider speaking to them. "It's exciting but frightening, too," she says, sitting cross-legged on the floor of her quiet studio.
Kawasaki isn't insane. She knows she is constantly chasing a persona that doesn't exist. She likes that she can't capture the girl fully, because then she can keep painting her. Problems of artistic representation, the idea of the corrupting flesh and the ability of material art to portray divine spiritual truths are old as the Renaissance.
Kawasaki isn't insane. She knows she is constantly chasing a persona that doesn't exist. She likes that she can't capture the girl fully, because then she can keep painting her. Problems of artistic representation, the idea of the corrupting flesh and the ability of material art to portray divine spiritual truths are old as the Renaissance.
Over the years, Kawasaki's paintings have grown darker, more melancholy. Her girl is a shape-shifter. She pops up in various erotic and/or creepy scenarios: schoolgirl with human-anatomy models; geisha with cranes; nude with crocodiles; forest sprite with the spirits of foxes. In one painting, she's marching in a parade of yokai, Japanese fairy-tale demons, each assigned a mischievous purpose: "They do different things to people. It was her being able to mix and mingle amongst them."
In another, she's surrounded by rabbits with their eyes closed. Are the rabbits sleeping? "No, they're dead," Kawasaki says sweetly.
These are not self-portraits. But a professor of Kawasaki's at Brooklyn's Pratt Institute once suggested that the girl is an alter ego. A self but opposite. Kawasaki is painfully shy.
Her girl's personal history is vague. She exists in a netherworld. "She's like a ghost, maybe."
Is the artist sad to let the girl go once each painting is done? A small, enigmatic smile flits across Kawasaki's face. "Oh, but I have to."»
Is the artist sad to let the girl go once each painting is done? A small, enigmatic smile flits across Kawasaki's face. "Oh, but I have to."»
«Back when I was little I was an avid reader of japanese
«She always paints the girl in oils and graphite , always on wood panel. She sketches the face, the torso, the breasts, legs and gangly arms and fingers, then starts brushing in the lights and darks. Sometimes the girl won't cooperate. She refuses to come out. Nothing to do then but switch to another painting and bide your time. But there is a moment when, eventually, the girl arrives. "Oh, my God, she's here!" the artist will say.
At these moments, she becomes the epitome of ideal beauty to Kawasaki: confident, powerful, sexual, vulnerable. It's something to do with the lines or the shading, and it usually happens early on, when the painting is only half-finished.
It's important to tread lightly at this stage. Facial expression is subtle. One wayward line, one misapplied curve of the lip or eyelid can send the girl running, and Kawasaki will have to labor for hours to coax her back.
The girl often pouts. Sometimes she looks drugged, languid, her skin so translucent you can see the heart beating beneath it. Her eyes are big. Probably because Kawasaki, 28, was raised on the doe-eyed heroines of manga and anime.
As with certain varieties of Japanese animation, Kawasaki is criticized for eroticizing very young girls. The haters take one look at her dewy, full-lipped, nubile-breasted muse entwined with other naked teenage nymphettes, and charge her with promoting pedophilia. "That's the hardest part," she says.
Occasionally, out in the real world, Kawasaki encounters people who embody her girl's essence. Kawasaki almost can't look directly at them, would never even consider speaking to them.
"It's exciting but frightening, too," she says, sitting cross-legged on the floor of her quiet studio.
Kawasaki isn't insane. She knows she is constantly chasing a persona that doesn't exist. She likes that she can't capture the girl fully, because then she can keep painting her. Problems of artistic representation, the idea of the corrupting flesh and the ability of material art to portray divine spiritual truths are old as the Renaissance.
Over the years, Kawasaki's paintings have grown darker, more melancholy. Her girl is a shape-shifter. She pops up in various erotic and/or creepy scenarios: schoolgirl with human-anatomy models; geisha with cranes; nude with crocodiles; forest sprite with the spirits of foxes. In one painting, she's marching in a parade of yokai, Japanese fairy-tale demons, each assigned a mischievous purpose: "They do different things to people. It was her being able to mix and mingle amongst them."
In another, she's surrounded by rabbits with their eyes closed. Are the rabbits sleeping? "No, they're dead," Kawasaki says sweetly.
These are not self-portraits. But a professor of Kawasaki's at Brooklyn's Pratt Institute once suggested that the girl is an alter ego. A self but opposite. Kawasaki is painfully shy.
«The themes in Audrey Kawasaki's work are contradictions within themselves. Her work is both innocent and erotic. Audrey's precise technical style is at once influenced by both manga comics and Art Nouveau". »
«She always paints the girl in oils and graphite , always on wood panel. She sketches the face, the torso, the breasts, legs and gangly arms and fingers, then starts brushing in the lights and darks. Sometimes the girl won't cooperate. She refuses to come out. Nothing to do then but switch to another painting and bide your time. But there is a moment when, eventually, the girl arrives. "Oh, my God, she's here!" the artist will say.
At these moments, she becomes the epitome of ideal beauty to Kawasaki: confident, powerful, sexual, vulnerable. It's something to do with the lines or the shading, and it usually happens early on, when the painting is only half-finished.
It's important to tread lightly at this stage. Facial expression is subtle. One wayward line, one misapplied curve of the lip or eyelid can send the girl running, and Kawasaki will have to labor for hours to coax her back.
The girl often pouts. Sometimes she looks drugged, languid, her skin so translucent you can see the heart beating beneath it. Her eyes are big. Probably because Kawasaki, 28, was raised on the doe-eyed heroines of manga and anime.
As with certain varieties of Japanese animation, Kawasaki is criticized for eroticizing very young girls. The haters take one look at her dewy, full-lipped, nubile-breasted muse entwined with other naked teenage nymphettes, and charge her with promoting pedophilia. "That's the hardest part," she says.
Occasionally, out in the real world, Kawasaki encounters people who embody her girl's essence. Kawasaki almost can't look directly at them, would never even consider speaking to them.
"It's exciting but frightening, too," she says, sitting cross-legged on the floor of her quiet studio.
Kawasaki isn't insane. She knows she is constantly chasing a persona that doesn't exist. She likes that she can't capture the girl fully, because then she can keep painting her. Problems of artistic representation, the idea of the corrupting flesh and the ability of material art to portray divine spiritual truths are old as the Renaissance.
Over the years, Kawasaki's paintings have grown darker, more melancholy. Her girl is a shape-shifter. She pops up in various erotic and/or creepy scenarios: schoolgirl with human-anatomy models; geisha with cranes; nude with crocodiles; forest sprite with the spirits of foxes. In one painting, she's marching in a parade of yokai, Japanese fairy-tale demons, each assigned a mischievous purpose: "They do different things to people. It was her being able to mix and mingle amongst them."
In another, she's surrounded by rabbits with their eyes closed. Are the rabbits sleeping? "No, they're dead," Kawasaki says sweetly.
These are not self-portraits. But a professor of Kawasaki's at Brooklyn's Pratt Institute once suggested that the girl is an alter ego. A self but opposite. Kawasaki is painfully shy.
Her girl's personal history is vague. She exists in a netherworld. "She's like a ghost, maybe."
Is the artist sad to let the girl go once each painting is done? A small, enigmatic smile flits across Kawasaki's face. "Oh, but I have to."»
Is the artist sad to let the girl go once each painting is done? A small, enigmatic smile flits across Kawasaki's face. "Oh, but I have to."»
«Back when I was little I was an avid reader of japanese manga comics. Mostly girly love story types and of horror creepy thriller mystery types. That got me into drawing. kept sketchbooks. Trying to duplicate my favorite manga artists.»
comics. Mostly girly love story types and of horror creepy thriller mystery types. That got me into drawing. kept sketchbooks. Trying to duplicate my favorite manga artists.» 
О, сердце бедное мое!
Оно себе все не находит места,
Как в тихой заводи вода,
Заросшая
Густой травой.
( Мибу-но Тадаминэ.
переводчик: И. Боронина )
1 comment:
Takeshi Abo - GATE OF STEINER ( Main theme) »
(сам композитор - за пиано)
Опять же - имхо - прослеживается сходство с музыкой М. Таривердиева.
Post a Comment